1918 г. р.
Волховский фронт. 11 гвардейский танковый корпус.
Награжден орденом Отечественной войны I степени, двумя орденами Красной Звезды, медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», юбилейными.
Работал в пожарной охране города.
Со смертью на «ты»
Фронтовая драма в двух актах
Эта фотография несколько лет назад уже публиковалась в «Качканарском рабочем». Ее автор - известный фотожурналист В.Н. Чупраков, запечатлевший в кадре множество людей и событий нашего города. Но этот кадр особый: на нем отец Виктора Николаевича. Сержант Чупраков Николай Александрович, сполна хлебнувший военного лиха - герой этого очерка.
Одно лишь предварительное замечание. Чупраков-сын сделал самое лучшее, что можно было сделать для сохранения памяти о своём отце: он передал документы на хранение в городской архив. Да, уважаемые качканарцы, практика показывает, что хранение документов, особенно об участниках Отечественной войны, в семьях не всегда гарантирует их сохранность. А все, что сдано в архив, будет храниться вечно. К тому же этими документами могут воспользоваться люди, занимающиеся историческими исследованиями. При написании этого очерка очень активно использовались документы ушедшего уже из жизни Н.А.Чупракова.
Зато сколько проблем сейчас с подготовкой книги о ветеранах-качканарцах к 60-летию Победы! Умер ветеран - и что где искать? Очень надеюсь, что этот пример подвигнет ветеранов или членов их семей на аналогичный поступок - сдать документы, материалы, письма, дневники и т.п. в городской архив. На вечную память для потомков.
Пролог.
Война – очень сложное социальное явление. Сложное для понимания и осмысления. Причина - в разительном контрасте между целями и средствами. Та же Великая Отечественная. Цели - священные защищать свою Родину и избавить мир от фашистской нечисти. Методы - грязь, жестокость, кровь, смерть. Через это прошли наши ветераны, кто-то испытал этого больше, кто-то меньше.
Герой нашего очерка — больше, он служил в разведке. Потому наши победители скептически относятся к кинофильмам и книгам о войне: там лишь малая толика правде». Вся же правда слишком страшная — по этой причине мы некоторые моменты опустим. Да и на самих ветеранах за шесть десятилетий образовался хрестоматийный глянец. Хотя, если вспомним их, наших родственников или соседей, самые обычные люди, с недостатками и слабостями, страстями и грехами. Но война, этот самый суровый экзамен для настоящих мужчин, делала их, обычных в обычной жизни, несокрушимыми по силе духа, лучшими в мире солдатами. Вспомните кадры кинохроники, когда Черчилль в Крыму медленно обходит строй почетного караула и пристально смотрит на лица, в глаза нашим солдатам, словно пытается разгадать тайну русской души.
Акт первый.
Чупраковы — крестьянского рода. Причем, как это часто случалось, в одной семье были и колхозные активисты и раскулаченные. Их малая редина — деревня Кутеневского, тогда Махневского, ныне Алапаевского района.
Николай Чупраков решил изменить свое социальное положение. Уже в 17 лет он стал учителем в начальной школе и даже закончил три курса педучилища в Ирбите. Больше не пришлось в 1938 году призван в армию. Место службы - Дальний Восток. 31-я кавалерийская дивизия в которой грамотный молодой человек становится командиром отделения. В то время на Дальний Восток отправляли служить очень многих, потому что вероятным противником №1 считалась Япония, захватившая Северовосточный Китай. И повод давала страна восходящего солнца так думать о себе. Жестокие бои на озере Хасан и реке Халхин-Гол чего стоят! Поэтому уже в 1938 году был создан Дальневосточный фронт. Этот фронт-долгожитель просуществует до сентября 1945 года.
Но реальный враг пришел с запада. И когда это случилось, когда выяснилось, что Япония не планирует нападать на Советский Союз, тогда эшелоны с нашими солдатами устремились на запад - под Москву, под Ленинград. Николай Чупраков попал под Ленинград.
Немного о кавалерии, ушедшем в историю роде войск. Образ кавалерийской атаки нам опять же создает кино: лихо, романтично, красиво, особенно если фильм исторический, и наши побеждают. А для солдата Чупракова, который почти всю войну был со смертью на «ты», кавалерийский бой запечатлелся в памяти как один из самых страшных. Это колоссальное напряжение, когда страха нет, а есть невероятная злость. Это умница-лошадь, самое благородное из животных, все понимающая и тонко чувствующая это напряжение. Она устремляется в атаку, как только такой момент наступает. Это жуткий сабельный звон, потом еще долго колоколом, звенящий в голове. И жертвы, обезображенные боем жертвы: порубленные тела, отсеченные руки, головы…Не для слабонервных. Даже когда старый солдат умирал (Николай Александрович ушел из жизни в 2000 году), уже слабеющим голосом он командовал: «Шашки ——вон!»
Война для него могла закончиться уже в 1941 году. Как, впрочем, и жизнь. Роковой для командира отделения разведки могла стать холодная декабрьская ночь под Тихвином, когда шквал минометного огня обрушился на наших бойцов. Молодые, необстрелянные, они стремились убежать от взрыва, но попадали под другой и гибли. Настиг осколок и Чупракова.
В течение всей своей долгой жизни Николай Александрович постоянно будет сам себе задавать вопрос: «Как я мог остаться в живых?» Он расценивал это как невероятное везение. «В рубашке родился» - говорят в таких случаях. В ту злополучную ночь ему повезло дважды. Во-первых, осколок попал в солдатский кожаный ремень, что и спасло жизнь. Везение второе было в том, что в кромешной тьме его нашла девчушка-санитарочка и вынесла на плащ-палатке. Ранение оказалось очень тяжелым: слепое осколочное поясничной области с повреждением позвонков. Реальной была перспектива остаться лежачим инвалидом: месяца ноги не работали.
На этот раз везение пришло в образе молодой женщины-врача, которой, видимо, приглянулся бравый сержант, и она пообещала сделать все возможное, чтобы поставить его на ноги. Слово сдержала: нашла хорошего хирурга, тот удачно сделал операцию, еще три месяца лечения — и уже на своих ногах Николай Чупраков отправился домой в качестве дембеля.
Акт второй.
Радость родных и близких, что их Николай вернулся домой хоть и не очень здоровым, но живым, оказалась преждевременной. Он сразу же стал хлопотать о возвращении на фронт. Можно представить, какое потрясение испытали родители: ведь к тому времени уже находился в плену младший брат Николая — Владимир. Отец от таких переживаний тяжело заболел. Но Николай упорно стоял на своем, несмотря на неоднократные отказы Алапаевского военкомата удовлетворить его рапорт из-за тяжелого ранения.
Каковы мотивы такого поведения человека, который выстрадал право на мирную жизнь? Хотелось бы думать, что это чувство высокого патриотизма, но вряд ли, хотя и отвергать это не будем. Скорее всего, Николай Александрович был из категории людей, которые не могли реализовать себя в мирной жизни. А ведь для человека очень важно знать, что - где-то он нужен, что он востребован. Они умели воевать, кому- то нравилось играть со смертью; это, кстати, вполне в русском духе. И не раз приходилось слышать от ветеранов разных войн, в том числе и афганской, что в чем-то на войне проще. Яснее видно, где белое, где черное, где добро, а где зло. Но главное - чувствуешь себя настоящим человеком.
Но, как бы там ни было, Николай все-таки «достал» военкоматских работников и получил предписание, правда, не на фронт, а в запасной полк, в Еланские лагеря старшиной. Отвез отца в больницу —и к новому месту службы. Служба как служба: принимать и отправлять эшелоны на фронт. Обязанности старшины —помыть, переодеть, накормить 一 и в течение суток эшелон отправлялся дальше.
Но, как оказалось, и здесь подстерегала опасность, хотя другого рода. Вскоре после очередной отправки к Чупракову пришли товарищи из органов и надели на него наручники. Посадили, одним словом. А в чем дело? А в том, что в эшелоне украли продукты, соответственно возник вопрос: не состоял ли с похитителями в сговоре еланский старшина? Удивляться здесь особо нечему: «кому - война, а кому - мать родна». Не секрет, что кто-то проливал кровь на фронте, кто-то надрывался в тылу, а кто-то и поднажился на народном горе. В данном случае воров поймали (они попались на рынке) и устроили очную ставку. Вопрос был один: помогал ли им старшина? Опять повезло, что у злоумышленников совесть еще осталась, и они ответили честно: нет. Но самочувствие подозреваемого легко представить.
Этот случай укрепил Н.Чупракова в мысли: на фронт, на фронт, только на фронт! Снова бесконечные рапорты и, наконец, положительный ответ: «Формируешь очередной эшелон, с ним и отправляйся старшиной эшелона». Что и было сделано, хотя не обошлось без курьеза. Эшелон был колымского формирования. Представляете, какая публика в нем собралась? Их так и называли: братцы-колымцы. Когда старшина полез к ним с уставными требованиями, они ему ответили конкретно: «Ты нам давай жратву, давай спирт, но не разводи. А порядок мы и без тебя организуем».
Местом действия второго акта военной драмы Н.А.Чупракова стал 11-й танковый корпус. Соединение, между прочим, прославленное. Вот его полный титул: «11-й танковый Радомско-Берлинский Краснознаменный орденов Суворова и Кутузова корпус». И хоть война шла к своему победному завершению, путь этот по-прежнему был тернистым. А прославленный танковый корпус пробирался к Берлину через самое что ни на есть военное пекло. Орденами и званиями отмечено его участие в Белорусской операции —в ней он громил Ковельскую группировку врага, затем в Люблин-Брестской операции, в результате которой наши войска подошли к Варшаве. Потом — через всю Польшу, это Висло-Одерская операция и разгром Варшавско-Радомской группировки. И, наконец, точка в войне — взятие Берлина с Кюстринского плацдарма, через Зееловские высоты (ветераны знают, о какой мясорубке идет речь).
Вообще-то насчет точки есть вопрос. В военном билете Н.А.Чупракова среди наград значится медаль «За освобождение Праги», хотя в его записях нет ни строчки об этом. Нет этой медали и на пиджаке Николая Александровича. Прага, как известно, была освобождена 9 мая 1945 года, когда в Карлхорсте уже подписали акт о безоговорочной капитуляции Германии.
Мы говорим о танковом корпусе, но ведь Чупраков-то танкистом не был. Он воевал в этом корпусе, но был командиром отделения в составе отдельной роты автоматчиков. Это надо понять и прочувствовать. Танки — основная ударная сила, они прорывают оборону противника своей броневой и огневой мощью на острие главного удара. А эти, которые автоматчики, сидят на броне! Если танкисты защищены от пуль и осколков, то автоматчики только их и собирают. Чем не смертники? По словам Николая Александровича, после боев на Зееловских высотах из роты их осталось два человека. Но, видно, действительно, кто раз близко познакомился со смертью, к тому она теряет всякий интерес.
Но наш русский Ваня, в данном случае Коля, еще и дополнитвльно найдет приключений на свое одно место. Близ города Кюстрина Чупраков со своими орлами обнаружили совершенно новую легковую машину. Она была прикрыта сеном. Ну, обнаружили и ладно. Нет, наши герои, не умея водить, покатили ее вручную. Навстречу - четыре офицера. Ну, сначала душевный разговор на уровне «кто? куда? зачем?», потом вердикт: «Машину мы у вас забираем». Возражения переросли в драку, офицеров отлупили. Следует заметить, что бить офицеров ——дело сильно неблагодарное по последствиям. Это трибунал. Эти четверо к тому же оказались из «Смерша». А это уже — верный расстрел. Естественно, «удальцов» нашли и арестовали. Не расстреляли (повезло опять?), дали шанс. Цена вопроса —разведка в Кюстрин.
Пошли двое ночью. Шли по мосту - мост кончился: разрушен. Спустились по опоре в реку, поплыли. Ночь пересидели на берегу в кустах, утром их обнаружил снайпер и убил напарника. Чупраков, затаившись, ждал ночи и изучал обстановку. Стучит котелок: идет немец. Дальше дело техники: нож к горлу, информация к сведению, документы в карман, немца в расход... И обратно.
Общаясь с ветеранами, понимаешь, что на войне у них выбор был такой: сделать или умереть, жизнь или смерть с огромной долей превосходства последней. А удача, счастливый случай, везение (как угодно можно назвать) было тому, кому выпадал хоть малый процент, но жизни. А кому-то и не выпадал.
Были и другие примеры, когда погибали люди, обреченные на жизнь. Во время уличных боев за Берлин заняли очередной дом. Повар принес бойцам пищу и попросил пострелять из автомата: дескать, война заканчивается, а он и автомат в руках не держал. Ради Бога! Взял автомат, подошел к окну - и тут же рухнул замертво; в лоб ему с улицы прилетела пуля. Что тут скажешь? Судьба!
Поэтому не удивительно, что в нашем рассказе о полной опасности военной судьбе В.Н.Чупракова мы частенько говорили: повезло. В этом смысле финал его фронтовой драмы оказался счастливым. После взятия Берлина какое-то время служил в комендатуре: собирать для отправки на Родину девушек, угнанных в Германию. И что удивительно, некоторые из них наотрез отказывались уходить от своего бауэра, не желая менять свое рабство на колхозный рай. Темные - что с них взять? А в декабре 1945 года отправился домой сам: учителей отпускали немного раньше других.
Так закончилась военная эпопея Н.А.Чупракова, продолжавшаяся семь лет.
Эпилог
Вспоминает Виктор Николаевич:
- Мы тогда совсем дети ждали отца с форонта. При этом нас с сестренкой беспокоил вопрос: как мы его узнаем? И вот однажды смотрим: идет мужик какой-то. А к кому идет? Остановился у нашего дома, поставил чемодан, закурил. Зашел в дом, снял вещмешок, сел. Смотрит на нас, мы - на него. Что ему надо? Попить? Молчит. А потом и говорит: «Я - отец ваш». Мы растерялись и не знали, что делать.
Вот так отцы, пришедшие с войны, знакомились со своими детьми, а дети - с отцами. Что еще запомнилось мальчику, впервые увидевшему отца? Конечно, подарки. Ему - фонарик разведчика с разноцветными стеклами, сестре - одеколон, матери и бабушке - по золотому кольцу, а еще хром, плащ-палатка, тюль...
С педагогикой у Николая Александровича не заладилось. Во-первых, с психикой не все было ладно: кричал и соскакивал по ночам: во сне приходили пережитые на войне кошмары. Да и приворовывали в детском доме, где он работал воспитателем - жаловался, был конфликт. Попробовав разные профессии, остановился на одной; стал огнеборцем. Пожарным работал и в Качканаре до самого выхода на пенсию. Работал добросовестно: в трудовой книжке записано множество благодарностей, почетных грамот,денежных премий, звание «Лучший по профессии».
Есть такое понятие - звездный час. Это пик, вершина достижений человека, его максимальный взлет. В долгой жизни Н.А.Чупракова такой звездный час приходится на период Великой Отечественной войны, когда он долг перед Родиной выполнил вдвойне, а, может, и больше. Символично, что на пиджаке у него среди множества медалей — две Звезды. Красных. Цвета крови, обильно пролитой нашими солдатами в этой великой войне.
Михаил ТИТОВЕЦ.