1923 г. р.
Служба в Советской Армии с января 1942 по февраль 1947 года. Западный, II Белорусский, III Прибалтийский фронт. Прошел с боями от Ржева до Кенигсберга. Сержант, радист.
Кавалер орденов Отечественной войны I и II степеней, награжден медалями «За боевые заслуги», «За освобождение Варшавы», «За взятие Кенигсберга», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», юбилейными.
С 1963 по 1991 год работал машинистом тепловоза, слесарем в управлении железнодорожного транспорта Качканарского горно-обогатительного комбината.
В 1971 году награжден орденом «Знак Почета», в 1977-м - орденом Октябрьской революции.
Сбылось желание
Спросите у машиниста-инструктора, секретаря партбюро железнодорожного цеха Ивана Ефимовича Мотузова, чем был памятен для него минувший 1977-ой год. Наверняка, он ответит, что сбылось его давнее и заветное желание — встретился с другом-однополчанином, о котором так долго не знал ничего.
Они расстались в счастливый и памятный год — в год победы нашего народа над фашистской Германией. Гургок Гуриев (Гриша, как звали его товарищи) уехал в родную Северную Осетию. А Ивану Мотузову пока предстояло продолжать службу.
Целых тридцать два года они не переписывались. Иван Ефимович пытался, было отыскать друга, узнать его адрес, да ничего не получилось: на запросы о Григории Гуриеве приходили из Осетии отрицательные ответы, а осетинского имени своего товарища Мотузов не помнил.
И надо же было случиться такому, что в 1977 году Ивану Ефимовичу предложили путевку в санатории «Редант», который находится именно в Северо-Осетинской АССР. Собираясь в дорогу, он волновался, словно уже чувствовал, что должно что-то произойти. Вместе с фотографиями самых родных и близких ему людей Иван Ефимович взял с собой в еще одну, пожелтевшую и потускневшую от времени карточку. На ней молодые, веселые, боевые друзья-радисты. Крайний слева — старшина Гуриев. «Все-таки должен я его найти», — думал Мотузов.
...«Не пришлось Ивану Ефимовичу стучаться в дома, отыскивая след потерянного друга. На третий день пребывания в санатории он познакомился с Асланбеком Осченовичем Урумовым, председателем Алагирского горисполкома. Не надеясь особо на успех, не думая, что его поиски в раз окончатся, Иван Ефимович показал новому знакомому фронтовую карточку.
Всмотрелся Асланбек Осченович в молодые лица солдат и узнал в крайнем слева старшине своего земляка Гургока Ачеровича Гуриева. И не только узнал, но и точный адрес назвал. И в тот же день из «Реданта» ушла в Алагир телеграмма.
...Был уже поздний вечер, когда ее доставили в дом Гуриевых. Гургок Ачерович так разволновался, что не спал всю ночь. Едва рассвело, старый солдат выехал в Орджоникидзе». — Писала после алагирская районная газета.
Трогательной и радостной была встреча двух однополчан, не видевшихся 32 года. Они справлялись о здоровье друг друга, о семьях, детях, работе. У Ивана Ефимовича две дочери и сын, у Гургока Ачеровича — сын и четыре дочери... Не обошлось, конечно, и без традиционного: «А помнишь?..»
Они помнят! Помнят беспощадные вражеские бомбежки и гибель друзей, помнят разграбленные города и сожженные села, братские могилы павших и изувеченные тела раненых. А потому Иван Ефимович, вздыхая, говорит: «Да ну ее, войну! Чтоб ее больше никогда не было! Давайте лучше поговорим о мире!»
Понять ветерана не трудно. Он ушел на фронт добровольцем в восемнадцать. Военного лиха хватил с избытком. Домой вернулся кавалером ордена Отечественной войны, других наград. Не один раз наша газета писала об Иване Ефимовиче, поэтому качканарцы хорошо знают, что в мирные годы к военным наградам прибавились орден «Знак Почета», орден «Октябрьской Революции», несколько медалей.
Они расстались не сразу. Незадолго до отъезда в Качканар Иван Ефимович побывал в Алагире, гостил в семье персонального пенсионера Гуриева.